Мужская медицина. Как [ка]лечат женщин - Роберт Мендельсон

Когда-то, в 1960-е годы, акушерство было одной из самых низкооплачиваемых медицинских специальностей, хотя в 1963 году на каждого акушера приходилось по 261 живорожденному ребенку, что создавало возможность каждому из врачей принять по одному ребенку каждый рабочий день. Из-за роста количества акушеров и снижения рождаемости ситуация радикально изменилась к 1975 году, когда количество живорожденных детей на каждого врача составило 145.

Стали ли акушеры-гинекологи умирать от голода? Напротив. Благодаря стремительно взлетевшему количеству кесаревых сечений и гистерэктомий специальность акушера-гинеколога стала самой высокооплачиваемой!

Еще одно очаровательное открытие может быть сделано, если проанализировать время, в которое проводились кесаревы сечения. Если, как настаивают врачи, все 546 000 кесаревых, проведенных в 1979 году, были действительно экстренными, следует ожидать, что они должны быть довольно равномерно распределены по времени суток. Но все факты свидетельствуют, что это не так.

Любознательный ученый из Университета Джона Хопкинса в Балтиморе изучил 123 истории родов, чтобы определить, в котором часу они произошли. В их числе было 20 экстренных кесаревых сечений. По какой-то необычайной причине 16 из этих «экстренных» операций имели место в дневное время, между 8 утра и 7:59 вечера. Только 4 кесаревых сечения были проведены в течение двенадцати ночных часов, когда врачи предпочитают быть дома, в постели.

Д-р Эндрю Флек, директор Нью-йоркского отделения Института здоровья матери и ребенка, выявил похожие совпадения в 1978 году. Он изучил истории родов женщин, которым впервые было сделано кесарево сечение, и обнаружил, что 62 процента этих операций было сделано в нормальное рабочее время и только 38 процентов – между 18 и 7 часами. Он также заметил, что доля кесаревых сечений в разных больницах штата Нью-Йорк различалась от всего 2 процентов до целых 22.

«Мы смогли показать, что необходимость сделать кесарево сечение зависит от отношения к нему врача, а не от особенностей здоровья женщины, – сказал д-р Флек в своем интервью. – Если вы попадете к врачу, который любит делать кесарево сечение, оно будет вам сделано. Другими словами, не все змеи ядовиты».

Если вы не хотите наткнуться на ядовитую змею – рожайте дома.

Я помню времена, когда рассказы о старинном китайском обычае выбрасывать новорожденных девочек в реку Янцзы повергали американцев в ужас. В наши дни Современная Медицина создала свой вариант этого немыслимого обычая, который, кажется, теперь совершенно не ужасает врачей. Он носит название амниоцентеза и представляет собой процедуру введения иглы в плодный пузырь и забора жидкости, содержащей отслоившиеся клетки плода. Хромосомный анализ этих клеток позволяет выявить пороки развития плода, а также определить пол ребенка.

Мнимая цель этой процедуры – определить, не является ли плод жертвой синдрома Дауна или какой-либо аномалии развития. Если результат анализа положительный, мать может сделать аборт и избежать рождения инвалида. С этой целью амниоцентез чаще всего проводится женщинам старше сорока лет, особенно тем, у кого уже имеются дети с врожденными аномалиями. В этом возрасте вероятность рождения ребенка с синдромом Дауна составляет приблизительно 6 процентов.

Частота проведения этой процедуры растет, но она все еще не является широко распространенной. В 1978 году ее провели 25 000 пациенток больниц, но эта цифра мало что значит, потому что не существует данных о том, как часто амниоцентез проводят амбулаторным пациенткам в кабинетах врачей.

Амниоцентез несет серьезную угрозу как матери, так и ребенку. После него вдвое увеличивается количество самопроизвольных выкидышей и пороков развития плода, таких как дыхательная недостаточность новорожденных, пневмоторакс (попадание воздуха в грудную клетку) из-за многочисленных колотых ран, ортопедические проблемы и гангрена конечностей. У женщины может возникнуть инфекция, кровотечение, существует возможность смешения несовместимой по группе крови матери и плода, преждевременный разрыв плодного пузыря и послеродовое кровотечение. Кроме того, существенный процент ложноположительных результатов анализов приводит к значительному количеству абортов здорового плода.

Многие врачи будут отрицать этот факт, но существуют весомые свидетельства, что многие родители хотят сделать амниоцентез не для того, чтобы выявить пороки развития плода, а чтобы определить пол ребенка. И, конечно же, они собираются сделать аборт, если ребенок окажется не того пола, которого им хотелось; у мальчиков в этом случае больше шансов выжить. Квалифицированные врачи рассказывали мне, что, по их наблюдениям, в результате абортов, сделанных после амниоцентеза, четыре из пяти жертв – девочки.

В последнее время я часто слышу от врачей, проводящих амниоцентез, одну и ту же фразу. Они говорят, что «неохотно делают амниоцентез ради определения пола ребенка». Интересно: они получают за это свои 300–500 долларов также неохотно?

Я не знаю, куда заведет развитие генетических воздействий, но амниоцентез меня беспокоит, равно как и возможность отделить мужские сперматозоиды, чтобы врач мог сделать искусственное осеменение и фактически гарантировать рождение мальчика.

Феминистка Глория Штейнем в своей статье в журнале «Мисс» нарисовала такую картину:

Мать дважды становится жертвой Современной Медицины. В дополнение к злоупотреблениям, от которых страдает она сама, она также должна беспокоиться о том, что врач может сделать с ее ребенком. «Креативная» диагностика и вредное вмешательство, которое зачастую следует за ней, касаются не только взрослых. Врачи практикуют их на любой имеющейся в их распоряжении жертве, независимо от возраста.

Ущерб, наносимый детям, начинается, как отмечалось ранее, с того момента, когда им в глаза капают нитрат серебра. Он продолжает наноситься в течение всего детства посредством бесконечной последовательности бесполезных осмотров, никчемных лекарств и ненужных операций, которые служат только тому, чтобы обогатить педиатров.

Здоровье ребенка зачастую начинает подвергаться опасности вскоре после рождения, когда врач отговаривает мать от грудного вскармливания и убеждает ее взращивать младенца на искусственной смеси. На самом деле не существует медицинских или физических причин, за исключением двусторонней мастэктомии, по которым врачи должны поощрять замену такой идеальной еды, как материнское молоко, на питательно неполноценную искусственную смесь. Грудное вскармливание, конечно, может оказаться непрактичным для некоторых работающих матерей, но это не объясняет, почему врачи столь непоколебимы в своем отрицании его преимуществ. Грудному вскармливанию препятствуют многие виды акушерского вмешательства. Если их оказывается недостаточно, чтобы отговорить от него мать, педиатры, кажется, всегда могут найти другую причину. Они утверждают, что ее грудь слишком маленькая, ее молоко слишком жидкое или что она простужена и должна держаться подальше от ребенка.